Птица сидит на большом шкафу в приемной и хитро щурится. Она наклоняет голову и клювом развязывает узелок на бумажном свертке у себя в когтях. Пергамент разворачивается почти до пола, и взору предстает текст со старинного надгробия: Тысячу тысяч холодных веков
Будет крепко мое слово, как камень,
Коли осилить его ты готов,
В сердце зажги согревающий пламень
Спал я и видел тяжелые сны
Как трепетали они – точно свечи
В сердце поныне трепещут они,
Хоть и навеки ушел этот вечер.
В сердце трепещут они и жесток
Зимний мороз, порождаемый ими,
Видишь, как утром сияет восток?
Белы в воде черепаховы спины.
Спрятан от глаз самый первый из них
В горном краю, что назвал я так смело.
Хватит, пожалуй, и крыльев одних -
В место, где битва когда-то кипела,
Ты прилетай поскорей за вторым.
Мимо, мой враг, ни за что не проскочишь –
Реки там крови лились да огни
Не угасают. Послушай, не хочешь
Ты отклониться немного с пути?
Озеро ждет тебя полночью лунной,
Страх позабудь и в пучину нырни,
Третий мой сон был о девушке юной.
Ну а четвертый сбежал дальше всех,
Спрятан в земле, где граница проходит
Белых Орлов и Звериных Детей -
Спит там война и к Пангу не уходит.
Если твой пламень продолжит гореть,
Ты отыскать сновиденья сумеешь,
Сможешь мой лютый мороз одолеть
И позабытые стены согреешь.
